- Есть ли какие-то особенности "нейминга" в России? Или этот
процесс примерно одинаков во всех странах?
- Концепт топонима глобален. Мэр Нью-Йорка только что анонсировал пять
одинаковых улиц Black Lives Matter в пяти районах города, на Манхеттене
это будет площадка рядом со зданием Мэрии. Такое происходило и в Москве
в эпоху революции: у нас в каждом районе было по Советской. Потом пришлось
оставить одну Советскую, чтоб не путаться в корреспонденции. Теперь
это Тверская площадь, где находится наша мэрия. Имена для нас играют
большую символическую роль, являются наградой. То, как мы думаем об
именах, символический функционал имен - глобальная вещь. Современный
концепт топонима сформировался в Европе в XVIII веке, в эпоху Просвещения,
и с тех пор не менялся, а лишь распространялся все шире и шире по земному
шару.
- Как вам пришла идея представить портрет России через названия
улиц, городов и сел? И как долго вы работали над этим проектом?
В детстве меня занимали имена улиц. У нас на окраине
они звучали малопривлекательно - Челябинская, Чечулина, Магнитогорская,
а в центре Москвы, у красивых улиц были интересные, такие домашние названия
- Покровка, Маросейка, Рождественка. Но в тот момент официально их не
было, так как они были скрыты советскими переименованиями - улицей Чернышевского,
Богдана Хмельницкого, Жданова. Знать старое, исконное имя это как обладание
секретом рождения. Потом имена были темой моего диплома в университете
и диссертацией в Академии Наук. В архивах Рима, Милана, Флоренции и
Венеции я собрал материал для книги про топонимию столицы Италии ("Прогулки
по Риму". М:Вокруг Света, 2011). Пару лет назад Ирина Прохорова
предложила мне рассказать Россию через имена. Вот и книга вышла.
- Какими источниками вы пользовались при написании книги?
- В основе - то, что удалось найти в Государственном архиве Российской
федерации, в фонде Административной комиссии ВЦИК, которая курировала
изменение ландшафта в годы революции и НЭПа, и, кстати, всячески боролась
с инициативой по переименованиям. Но книгу я писал из сегодняшнего дня,
и она говорит и о современной России - от Владивостока до Сочи, в ней
много материалов из центральной и местной прессы, исследований коллег,
воспоминаний. Полную библиографию можно посмотреть на сайте Москультпрог.
- Кто чаще выступает инициатором переименований? Местные жители,
представители власти, общественные активисты? Как вы думаете, почему?
- В эпоху потрясений активизируются местные сообщества, они предлагают
и власть разрешает - выпуская пар. В Риме в середине 1930-х активисты
сломали табличку с улицей в честь бельгийского города и заменили ее
на улицу Неблагодарной - так как Бельгия не поддержала Италию. Сейчас
такие спонтанные акты проходят в англосаксонских странах. Грандиозные
революционные проекты - вроде декоммунизации, которая была инициирована
и проведена Верховной Радой Украины пару лет назад - редкое явление.
В обычной ситуации решения принимают топонимические комиссии по представлению
инициативных групп. Если это не вызывает скандал, то мы, как правило,
об этом и не слышим. Присвоили и присвоили.
- Вы согласны с Петром Великим, который считал имя частью жизненного
пространства, которую можно и нужно менять - как мебель?
- Один из основателей научной топонимики, Владимир Никонов, говорил:
"Люди не обязаны жить в музее". Во времена Пушкина "негодяй"
было обыкновенным словом и обозначало негодного к службе или к работе
человека, в ХХ веке деревня Негодяиха звучит как приговор. В то же время,
переименования - вещь экстренная.
|
|
- Появились ли какие-то новые тенденции в российской топонимике за последние
20 лет?
- От СССР нам достался милитаризированный топонимический ландшафт -
имена героев революционных столкновений, гражданской и отечественной
войны. В большинстве городов РФ они по-прежнему украшают центральные
улицы. Сегодня топонимическая система развивается благодаря маркетологам
и девелоперам, которые сканируют наши чаяния - жажду путешествий, любовь
к комфорту, безопасность, интеллектуальную общность - все это можно
отразить в именах. Так на картах городов и пригородов появляются имена
из разных точек мира, любимых писателей, архитекторов, режиссеров, актеров.
Но этого пока недостаточно. У нас есть огромные, практически неиспользованные
ресурсы. На карте еще практически нет посвящений женщинам. Мизерно мало
ученых: даже улиц Нобелевских лауреатов - кроме академика Павлова -
у нас практически нет. Капица, Семенов, Ландау, Понтекорво, Гинзбург,
Алферов - где кварталы великих ученых, композиторов, кинорежиссеров?
Мало обращают внимания на существующие, устные названия - это тоже прекрасный
ресурс. Консультируя девелоперов, я предлагаю брать уже существующие
имена и работать с ними. Если квартал растет на месте старой птицефабрики
и ее поселка, которую местные называли Птичкой, почему бы не выбрать
его для названия ЖК?
- " Есть ли в книге "Страна имен" примеры, когда
переименование кардинально меняло судьбу города и его жителей?
- Хороший вопрос. Я не сторонник переименований - разве что в редких
случаях. Переименование редко что-то может изменить, но оно обладает
эмоциональным ресурсом сплотить коллектив. Если оно сопровождается урбанистическими
и социальными изменениями, малыми архитектурными формами - появляется
принципиально новое место. Поселок с сентиментальным именем Затишье
был переименован в Электросталь, и это имя, безусловно, сопровождало
его бурное индустриальное развитие. В то же время, Запрудню никто не
переименовывал и она все равно была признана самым благоустроенным городом
России. И сегодня запрос на нейминг стал разнообразным. В той же Электростали
Затишье вернулось на карту - уже как имя комфортабельного жилого комплекса
с бассейном, рестораном и другой инфраструктурой.
|
Автор книги Сергей Никитин, историк, урбанист,
основатель проекта "Велоночь"
|
Интервью провел Олег Сочалин для ARCHITIME.RU
-----------------------------------------
Материал © ARCHITIME.RU
КОПИРОВАНИЕ ТЕКСТА ЗАПРЕЩЕНО БЕЗ АКТИВНОЙ ССЫЛКИ НА ARCHITIME.RU
-----------------------------------------
|