Хоббика занимается благоустройством территорий.  3d модели уличной мебельи
логотип Архитайм.ру
Telegram-канал АРХИТАЙМ
Архитайм вконтакте
architime во всех популярных соц.сетях
Youtube-канал ARCHITIME.RU
architime во всех популярных соц.сетях
подписка

Новости и статьи

Николай Полисский: "Убежище ещё никого не спасало"

Подписка на пятничный дайджест
самое интересное
1 раз / нед

С 22 по 24 июля в Никола-Ленивце, что находится в 200 километрах от Москвы, в Калужской области, состоится одиннадцатое "Архстояние". Сегодня это единственный международный фестиваль ленд-арта на территории России. Грандиозный проект, в котором участвуют художники со всего мира, стал большим продюсерским успехом, но за масштабами потерялось чувство покоя и гармонии, которое ассоциировалось с Никола-Ленивцем десять лет назад. Именно поэтому тема фестиваля в 2016 году — "Убежище". Кураторы поставили перед собой цель реинтерпретировать первоначальную роль Никола-Ленивца как укрытия, где можно найти уединение и спокойствие. В интервью, проведенном Strelka Magazine, Николай Полисский рассказал, что нас ждет на предстоящем "Архстоянии".

 
 
Николай Полисский: "Убежище ещё никого не спасало"

- Поделитесь вашими ожиданиями от предстоящего фестиваля.

- У меня к моему детищу двойственное отношение. С одной стороны, с тех пор как я здесь живу, я хочу создать свой парк, и этот проект для меня важнее "Архстояния". С другой — отлично понимаю: фестиваль важен для этого места, важна реакция людей и сама тусовка. Главное, чтобы не получилась такая Москва для москвичей. Иностранцы с жителями столицы вместе должны делать здесь нечто не для самих себя, а для этого места и его обитателей в очень широком смысле. Я сторонник искусства не ради искусства, а ради жизни. И оно должно оставаться градообразующим принципом для этой деревни, поэтому главное, чтобы новые работы уходили глубже и дальше большой фестивальной тусовки.

- Как появилась тема убежища?

- Тему придумал наш куратор Антон Кочуркин, и я как художественный руководитель принял идею работ, в которые можно просто зайти и посидеть внутри. Думаю, символом фестиваля мог бы быть слон, в котором жил Гаврош (герой романа "Отверженные" Виктора Гюго. — Прим. ред.). Это первая всемирно известная скульптура, в которой реально жили.

- Жизнь в скульптуре — это попытка убежать от внешнего мира?

- Хотя этимология слова нам диктует этот смысл, убежище ещё никого не спасало. Впрочем, я-то себе своё убежище нашёл именно здесь. В этом году фестиваль — это история про меня. Я люблю свою семью, помощников, природу и искусство. Нынешнее "Архстояние" — пример для тех, кто ищет того же, что я нашёл здесь шестнадцать лет назад.

- Чем вы руководствуетесь при отборе работ для фестиваля?

- Отобрать что-то стоящее довольно непросто. Недавно был проведён конкурс: 300 участников предлагали построить разные объекты на нашей территории. Большинство авторов просто не понимают, зачем они именно в этом месте хотят поставить свою работу. Мой основной творческий принцип — абсолютная органика искусства и природы. Например, пригласили нас в Шомон-сюр-Луар — один из знаменитых замков Луары, построенный Дианой де Пуатье, туристическая жемчужина окрестностей Тура и Блуа. Там старый парк, секвойи, посаженные триста-четыреста лет назад. И я долго думал, как вписать туда нашу работу, потому что казалось, что здесь уже ничего нельзя добавить. Решено было сделать из виноградной лозы огромные корни, которые будто проросли из деревьев, протягиваясь вдоль всей территории, — попытка угадать, чего ожидать от той земли.

Иногда мне хотят польстить и предлагают что-то похожее на мои работы — такое деревянненькое. Это самое ужасное. На мой вкус, лучшее произведение всех "Архстояний" — "Воздушный порт" — табло прилёта и отлёта самолётов, которое сделал проект "Электробутик" (авторы Аристарх Чернышев, Алексей Шульгин, Инна Астафьева). Классная вещь. Оно стояло в лесу и приводило в шоковое состояние. Хоть мы и живём в эпоху постмодернизма и можно смешивать самые разные стили, но художник должен обязательно что-то добавлять в этот мир и быть неповторимым.

Николай Полисский: "Убежище ещё никого не спасало"

- Такое впечатление производит ваш "Бобур". С одной стороны, смотрится как естественная часть ландшафта, с другой — как инопланетное сооружение.

- А никто не говорит, что должно быть скучно. Искусство должно быть острым, ставить человека в тупик, когда он смотрит на произведение как баран на новые ворота. Хотя при этом здесь, в деревне, уже дети говорят: "Бабушка, пойдём гулять на "бобур". Я пытался объяснить что-то про эти трубы — всем до лампочки. (Дело в том, что название пришло от одноимённого района в Париже, в котором располагается Музей современного искусства Жоржа Помпиду. По проекту его архитекторов Ренцо Пьяно и Ричарда Роджерса все технические конструкций: трубопроводы, лифты и эскалаторы — расположены снаружи здания, что позволило высвободить максимум полезной площади внутри. Отсюда возникает пересечение между произведением Полисского и зданием музея. — Прим. ред.) Если спросишь у местных, что такое бобур, ответят: "Это у нас стоит такая штуковина".

- Объекты, появляющиеся и исчезающие здесь, в Никола-Ленивце, пересекаются с какими-то социокультурными, политическими реалиями или явлениями?

- Политическими — не знаю. Но социокультурными — точно. "Зиккурат", "Медиабашня", тот же "Бобур" — это всё вещи, которые реагировали на бренды мировой архитектуры и искусства. Можно утверждать, что мы пересекаемся со всей мировой культурой.

- Но в то же время вы — яркий представитель российского искусства, русской культуры. Вы намеренно привносите в свои работы какие-то национальные черты?

- Что касается именно меня — я человек мира. Например, с Филиппом Старком мы сделали очень французские "Охотничьи трофеи" в отеле, на который дал денег шейх Катара, воспитанный во французской культуре. В Тайване я буквально из кожи вон лез, чтобы стать самым тайваньским художником, все символы собрал, какие только мог. Ни к чему настаивать на своей русскости: сабля, шаровары, косоворотка. Искусство должно пустить корни, подобно дереву. Local and global. Художник интересен своей личностью, включая национальные особенности, и в то же время своей связью с мировой культурой. При этом я не очень люблю демонстративную экзотику и терпеть не могу этнопарки.

Николай Полисский: "Убежище ещё никого не спасало"

- А фестиваль Burning Man?

- Свят, свят, думаю, это богатые дилетанты занимаются искусством ради развлечения. Мол, я сейчас нечто невероятное построю, получу удовольствие, а потом сотру с лица земли. Не уважаю художников-креативщиков, у которых есть реакция на текущую жизнь, а посмотришь — художника-то и нет. Для меня это важно, я отчасти модернист, хотя и борюсь с собой.

- Можно оставаться модернистом, занимаясь ленд-артом?

- Модернизм — это моя академическая база, я использую свои умения, когда требуется, но пытаюсь не заниматься им в чистом виде. Мне хочется создавать нечто большее, чем просто красивая скульптура, ведь я же не классический ленд-артист. Меня интересует реакция людей, их активное участие в моих проектах.

- Вот уже почти пятнадцать лет местных жителей не удивишь новым арт-объектом посреди поля. Как же вам удалось тогда, в 2000 году, добиться от них понимания?

- Просто однажды я осознал, что есть неописуемый ресурс — земля, которая принадлежит мне, потому что здесь никого больше нет. Советская власть удрала, новых хозяев не появилось, а был бедный народ, готовый откликнуться на любое дикое предложение. За границей нигде ничего нельзя построить. А здесь можно, свобода. Эта земля ждала вторжения. И так как я художник, то ничего другого предложить не мог. Быть может, более рационально было бы организовать здесь фермерское хозяйство. Но я никого не просил становиться художником — подобные потуги считаю преступными. Они просто начали заниматься тем, что умеют лучше всего — промыслами.

- А сколько человек сегодня задействовано в вашей артели?

- Участвуют все желающие. В среднем человек двенадцать-пятнадцать, в прошлом году летом достигало и тридцати. Некоторые приходят лишь ради заработка, другим нравится сам процесс, у них есть самостоятельные произведения. Вот уже год они создают деревянную малую скульптуру и заработали на этом деле свои первые деньги. Этого не хватает на реальную жизнь, но зато очевидно, что промыслы в современном мире работают.

- Никола-Ленивец как идея — масштабируема? Можно повторить что-то подобное в глубинке?

- Подобный ленд-арт просто создан для России. В огромной стране с неосвоенными площадями только и заниматься таким искусством. Советская власть не пускала художников на улицу, и сегодня снова власть боится художников. Я своим примером показываю, что работать всё-таки можно.

Николай Полисский: "Убежище ещё никого не спасало"

- Вы вообще отслеживаете споры насчёт ваших объектов в интернете?

- Вы про "г**но на палочке" (так назвал один из пользователей работу Николая Полисского и его соавторов в народном парке "Чермянка". — Прим. ред.)? Хорошее название и придумано остроумно. Но что дальше-то? Горожане не привыкли к таким работам, понимаю. Везде одна бронза да камень. Но это не только наша проблема, так во всём мире.

- А просветительские задачи вы себе ставите?

- Нет, для решения таких задач нужно жить лет триста. Но сегодня я с утра ходил купаться — на берегу чисто, нет мусора нигде — это уже до слёз приятно, всё-таки здесь уровень культуры выше среднего.

- Получается, вам удалось создать ощущение парка, неприкосновенности этой территории, хотя здесь нет ни охраны, ни забора. При этом ваши объекты можно трогать, лазать по ним. Это именно то, чего вы хотели?

- Думаю, наши объекты сами себя защищают. Они вандалоустойчивые по своей сути, их не крушат. Я бы сказал так: наше искусство можно трогать руками, но нельзя топтать ногами. Всему есть разумные пределы. Когда дети лазают — это одно дело, совсем другое, когда стокилограммовый мужик лезет. Думаю, он отлично понимает, что делает.

- Можете описать идеальную картину развития Никола-Ленивца и самого фестиваля?

- В идеале земля должна контролироваться некоей инициативной группой: я, Юля Бычкова, Антон Кочуркин и мой сын Иван, придумавший фестиваль "Ночь новых медиа". Я не хозяйственник, а художник и так или иначе осуществляю художественное руководство. При таком раскладе любой организатор мероприятий и происходящего вокруг наших объектов обязан со мной согласовывать ход предполагаемого события, его смысл и результат. Так, чтобы идея цельного авторского парка сильно не нарушалась. В общем, мне бы хотелось иметь власть потвёрже, а вопрос стоит в земле. Все объекты, бренды принадлежали всегда нам, а земля — нет. Развивать и парк, и фестиваль в таких условиях невозможно, но ситуация как раз должна в ближайшее время разрешиться.

Николай Полисский: "Убежище ещё никого не спасало"

- В преддверии фестиваля на кого из участников вы бы предложили обратить внимание?

- Думаю, что самая клёвая работа будет Гелендваген, полностью закопанный в землю. В него будут залезать через люк. Это, с одной стороны, шутка, а с другой — то самое настоящее из всех, что может быть, убежище.

----------------------------------------
Материал предоставлен Strelka Magazine


----------------------------------------

© 2007 - 2024, ARCHITIME.RU
Вопросы и предложения: mail@architime.ru
Сайт может содержать контент, не предназначенный для лиц моложе 12-ти лет.

Подписка

поток свежих
КОНКУРСОВ и ВАКАНСИЙ

ежедневно

ВСЁ
конкурсы / новости / вакансии / подборки и мн.др.

ежедневно

ВИДЕОЛЕКЦИИ
архитектура / дизайн / урбан.

1 раз / мес

ВДОХНОВЕНИЕ
истории / новости / подборки

3 раз / нед

дайджест САМОГО ИНТЕРЕСНОГО

1 раз / нед

 
бесплатные образовательные курсы для архитекторов и дизайнеров
Роквул - эксперт в области пожарной безопасности
бесплатные образовательные курсы для архитекторов и дизайнеров
Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru