|
О ВЫСТАВКЕ
Рождение нового художника – важное событие не только для людей искусства,
но и общества в целом, ибо современники обретают свежий взгляд на самих
себя, свою ментальность, чувства и смысл окружающей их реальности. Владимир
Молочков вошел в русское искусство буквально вчера. По традиционной
терминологии он – натюрмортист. Рисует мир бытовых вещей. Но его внимание
касается не предметов из супермаркетов, а тех вещей, что достались нам
в наследство от советского времени. Многие из нас относятся к ним уже
ностальгично и любовно как к раритетам. Ведь общество потребления так
быстро и тотально все поменяло, что советский быт без остатка провалился
в историю, а с ним в далекое прошлое ушли радости и переживания тех
лет. Молочкову интересен этот погибший мир. Но никакой нежности он к
нему не испытывает. Художник подробно и с большим старанием изображает
его, наполняя свои полотна грубо изготовленными, кривыми, кособокими
предметами, окрашенными во всем знакомые тусклый салатовый, коричневый
или темно-синий цвета. Натюрморты Молочкова смотрятся как свидетельства
упадка человеческого умения и мастерства, отсутствия понятий изящества
и красоты в той цивилизации, которая их изготовила. Особенность подхода
Молочкова к советским предметам заключается в демонстрации их пластической
агрессивности.
Молочков. Ботинок. 2017, х., темпера, 80 х 100, предоставлена автором.
Художник обычно размещает их в намеренно тесном изобразительном пространстве
картины. Масштаб вещей сильно увеличен по сравнению с натуральными размерами.
На зрителя из пространства картины "вываливаются" гигантские
таблетки и пуговицы, грандиозные кастрюли, ведра, батареи. Вещи, которые
призваны скромно служить человеку, обретают в интерпретации Молочкова
какой-то резкий и навязчивый характер. Углами, ручками, вентилями они
"выпячиваются" из картины и бесцеремонно вторгаются в окружающее
пространство. У зрителя возникает впечатление, будто он оказался в душной
и тесной котельной, где со стен и из углов грозит опасность столкновения
с режущими, колющими и тупыми объектами. Для Молочкова этот класс советских
вещей, тесно связанный со всем миром советских представлений, отношений,
поступков, никуда из современности не исчез, не отошел в прошлое. Он
повсеместно сохранился и так же актуален, так же активно моделирует
современность, как и его производители – "сволочи" и "стервы"
(по терминологии автора) орущие, галдящие персонажи, которые населяют
некоторые его картины.
Молочков. Люк. 2017, х., темпера, 80 х 100, предоставлена автором.
Мир на картинах Молочкова лишен глубинного пространства, воздуха, света.
Он жестко огражден стенами и заборами всевозможных конфигураций. Правда,
заборы подгнили, некоторые доски из них выпадают и не способны прикрыть
всех дыр и лазеек. Нои в них тоже автор не находит возможности спасения.
Из зияющих отверстий, дыр, железных стоков и труб к зрителям в залы
с картин "изливаются" потоки нечистот, струи мутной воды,
волны застойной жижи. Никакая радость человека не ждет ни в этом, ни
даже в "закордонном" мире. Мизантропический настрой, которым
пропитаны картины Молочкова, не отражается на манере письма художника.
В его бодром живописном почерке нет и капли депрессивной апатии разуверившегося
человека. Живопись Молочкова активна и энергична, она увлекает быстротой
и точностью исполнения. Автор не впадает и в иную крайность – в живописное
обличение или злобную карикатуризацию мотива. Его живопись не захлебывается
в истерике ненависти. Молочков аккуратен и методичен как врач в своем
анализе и диагнозе сегодняшней действительности. Он последовательно
подводит зрителя к печальным обобщениям, однако избегает дидактических
выводов. В конечном счете, он ведь только рисует, то есть внушает нам
неудобные вещи не словами, а самой живописью.
Андрей Ерофеев, куратор выставки.
20 апреля в 18.00 - презентация каталога, изданного к выставке.
Молочков. Канализация 3. 2017, х., темпера, 80 х 100, предоставлена
автором.
|
